В Казахстане в цифровом формате оказывается 93 процентов государственных услуг. Это значительно облегчает жизнь населения и позволяет в ускоренном порядке получить необходимую помощь, хотя раньше на рассмотрение таких случаев требовались месяцы. В рамках недели высокого уровня представители этой центральноазиатской республики поделились своим опытом с другими странами. Андрей Мучник из Службы новостей ООН поговорил с Аскаром Жамбакиным, вице-министром цифрового развития Республики Казахстан о том, с чем делегация страны прибыла в ООН.
АМ: Аскар, вы участвовали в «Цифровом дне» в рамках Генеральной Ассамблеи. Расскажите, пожалуйста, об этом мероприятии.
АЖ: Нас пригласили выступить с проектом, который называется «цифровая карта семьи». Так как мероприятие было посвящено именно Целям устойчивого развития, и одной из целей устойчивого развития является борьба с бедностью, доступ к услугам. У нас как раз проект «цифровая карта семьи» направлен на снижение барьеров, повышение доступа граждан к государственным услугам, к получению социальной помощи, а также снижение уровня бедности и повышение эффективности мер социальной поддержки.
АМ: Цифровая карта семьи – это вообще что?
АЖ: Это такой собирательный образ. Мы на сегодняшний день интегрировали более 80 ключевых баз данных в Казахстане, и на этой основе мы собрали около 100 различных параметров по каждой семье. То есть мы мы взяли всех граждан Казахстана – 19 миллионов, сгруппировали по семьям, и у нас получилось около 6 миллионов семей.
Каждая семья была категоризована от «А» до «Е». Соответственно, «А» – это семья с благополучным состоянием, а «Е» – это семья, находящаяся в критической жизненной ситуации. Таким образом, это позволяет нам внутри каждой группы определять те или иные меры социальной поддержки для конкретной семьи.
Если мы будем применять какие-то фильтры, мы можем отсортировать все семьи, в которых, допустим, четыре и более ребенка, или есть ребенок с инвалидностью, или есть семьи без жилья, без недвижимости, без транспорта, с просроченными кредитами и т.д. Но это будет просто сортировка. А мы совместно с Программой развития ООН (ПРООН) сделали именно модель, которая позволяет делать скоринг или оценку. То есть, даже если семья находится по каким-то критериям в категории необеспеченных, но у нее есть клочок земли, то она уже не попадает в группу высокого риска, потому что по модели предполагается, что эта семья может в принципе себе что-то посадить и вырастить.
Государство направляет конкретные меры социальной поддержки семьям, исходя из таких критериев. Если раньше, допустим, чтобы получить социальную помощь, семья должна была принести 24 вида разных документов – подтверждение, что нет недвижимости, подтверждение, что нет транспорта, что это – многодетная семья, что есть просроченные кредиты и т.д. И это все рассматривалось до одного месяца. А теперь на основе этого аналитического решения, государство автоматически, в проактивном формате направляет этим семьям меры социальной поддержки сразу на их банковские счета.
АМ: А на каком этапе находится цифровизация социальной поддержки вообще, то есть получают ли все уже пособия на карточку или все еще ходит в кассы, получают наличные? Как это работает?
АЖ: В 2022 году Казахстан занял 28 место в рейтинге развития электронного правительства. А в категории онлайн-услуги мы находимся на 8 месте. У нас 93 процента государственных услуг сегодня оцифрованы. При этом именно социальная сфера оцифрована в наибольшей степени. То есть уже давно нет необходимости ходить за наличными.
Вообще, в социальной сфере государство действует проактивно. Вот допустим, если ожидается ребенок, как только в информационной системе в больнице вводят сведения о матери, о ребенке, то матери сразу приходит сообщение с поздравлениями и уже сгенерированным индивидуальным идентификационным номером ребенка и просьбой прислать номер счета для получения выплаты по рождению. Такая выплата происходит автоматически.
То же самое – по адресной социальной помощи: в некоторых случаях она делается проактивно, в других граждане имеют право сами на нее подать.
АМ: Насколько большая часть населения пользуется Интернетом и может получить доступ ко всем этим онлайн услугам? Какая статистика по Казахстану?
АЖ: У нас более 90 процентов территории покрыто Интернетом. Во всех городах у нас 4G. До конца года три города будут покрыты уже сетями 5G. При этом есть несколько сотен сел с населением менее 250 человек, где Интернет до сих пор отсутствует.
АМ: Кроме цифровой карты семьи, что происходит сейчас в Казахстане в плане всеобщей цифровизации?
АЖ: На самом деле, цифровая карта семьи и любые другие аналитические инструменты – это результат работы, который был сделан за 10-15 лет. У нас накопился большой массив данных, с которыми мы можем работать, проводить аналитику и выпускать как раз такие инструменты, как цифровая карта семьи.
На базе цифровой карты семьи мы сделали автоматическое определение списка присяжных для суда. Судебный орган запрашивает регион, система автоматически делает сканирование по этому региону, отсеивает тех, кто по каким-то критериям не подходит, и составляет лонг-лист. По этому лонг-листу идет автоматическая рассылка с предложением гражданам быть присяжными. Этот проект у нас запустился буквально в июле.
Мы также недавно провели анализ соответствия очередей. Что я имею в виду? Граждане имеют право на доступное жилье, на социальное жилье, и они могут встать в очередь на такое жилье. Оказалось, что из 600 000 претендентов более половины не соответствуют одному или более критериев такой программы. Но при этом анализ всей базы данных выявил дополнительные 400 000 людей, которые могли бы стоять в очереди, но до сих пор не стоят.
В результате мы направляем списки сотрудникам социальной сферы и говорим: вот семья, она ничего вообще не получает, а на самом деле по критериям она попадает под бесплатное питание детей в школах или на бесплатный транспорт.
АМ: Аскар, вот вы упомянули сотрудничество с Программой развития ООН, расскажете подробнее, как именно проходила эта работа?
АЖ: Проект цифровая карта семьи был создан с помощью Программы развития ООН. То есть сама модель была разработана в нашем министерстве труда и социальной защиты и специалистами ООН, и после этого этого была еще валидирована экспертами Программы развития ООН. Они провели анализ данных, чтобы не оказалось, что какие-то семьи получают помощь, а другие – нет.
В ПРООН помогли нам найти правильные критерии и построить модель. При совокупности 100 критериев уже тяжело оценить, кто к какой группе относится. Семьи могут оказаться в разных ситуациях, а какой-то один критерий, который нам может казаться существенным, с точки зрения науки может иметь совсем другой вес.
Если в целом говорить про цифровизацию, то я уже отмечал, что у нас более 90 процентов государственных услуг доступны в цифровом виде. Мы с 2020 года, то есть последние 3 года ведем большую работу по партнерству с банками.
Мы все государственные услуги сделали доступными через банковские приложения, то есть даже купить или продать машину вы можете в банковском приложении. Если 20 лет назад у нас были специально выделенные зоны ГАИ, куда вы должны были везти свою машину с покупателями, потом идти к нотариусу, и так далее, то потом мы запустили «службу одного окна» специально для транспорта. Это делалось всего за полдня, но в любом случае надо было физически идти в эту службу. И вот три года назад мы отошли и от «службы одного окна», и теперь у нас более 50 процентов сделок полностью совершаются онлайн.
Буквально 2-3 года назад мы также внедрили цифровые документы. Удостоверение личности, паспорт, права, технический паспорт на автотранспорт, свидетельство о браке, дипломы, паспорт вакцинации, студенческий – 20 видов документов, которые имеют юридический статус в цифровом виде и граждане освобождены от необходимости носить эти документы и предъявлять. В любых госорганах они могут показать цифровой образ этого документа в специальном приложении. У каждого документа также есть QR код. Соответственно, если вас останавливает полицейский, вы ему показываете QR код, он его сканирует и в своем планшете валидирует, что вы – это вы, и проверяет действительность самого документа.
АМ: Аскар, какие у вас планы на оставшиеся дни Генеральной Ассамблеи?
АЖ: Мы сейчас проводим встречи с представителями государственных органов других стран. Мы готовы делиться своими продуктами и наработками и опытом с другими странами. Те проекты, которые мы реализовали, мы готовы передавать любым странам, которые проявляют интерес к нашим продуктам.
